Статьи | О картине Л.А. Давыдовой "Две фотографии на память.Мой дед"
 


Русский крест Тимофея Козырева.

Размышления над диптихом  Л.А. Давыдовой «Две фотографии на память. Мой дед»

 

В марте-апреле 2012 года в Подольском краеведческом музее проходила выставка работ  Заслуженного художника России Ларисы Алексеевны Давыдовой. Особое внимание посетителей привлекала картина «Две фотографии на память. Мой дед».

Это диптих. Слева – молодой мужчина в военной форме в лихо сдвинутой на ухо папахе. На щеках – здоровый румянец, франтоватые усы, ясные голубые глаза. Привлекательный, стройный, подтянутый – на таких парней заглядываются девушки. А ему спешить некуда – у него вся жизнь впереди. Основательный (посмотрите на эти крупные, привычные к работе руки), он и к выбору невесты приступит основательно. Рядом на изящном столике - фотография девушки. Может, эта она, любимая?

Думает солдат: «Вот повоюю немного, а там и жизнь можно устраивать». Смотришь на красивое молодое лицо, и сердце сжимается от боли. Разве могли знать эти простые русские парни, что им уготовано судьбой. Долгая, бессмысленная, забытая и проклятая Первая мировая война сломала не только страну, она поломала судьбы многих и многих людей. А следом за империалистической (как прозвали эту войну в народе), две революции, гражданская война, тяжкий труд, бескормица и репрессии. А жернова истории всё мололи и мололи: следом за одной страшной войной уже надвигалась другая.

В солдате на правой части диптиха трудно узнать лихого молодого вояку. Годы и испытания наложили свой неизгладимый отпечаток. Устало опущенные плечи, натруженные руки, больные ноги, горькие складки возле губ, тронутые сединой волосы. Только глаза остались прежние: голубые, пронзительные. Вглядимся в них. Спокойно и уверенно с лёгким прищуром и насмешливой искоркой смотрит парень на мир. Взгляд старого солдата устремлён вдаль, но присмотревшись, понимаешь, что это не даль будущего, а даль прошлого.

Композиционное решение диптиха обусловлено идейно-философским смыслом и напоминает театральную сцену. На авансцене перед занавесом – фигуры солдат, по технике письма близкие к иконописным образам. Различие и сходство эпох – в деталях декора, лёгких и изящных в левой части, неказистых и грубоватых - в правой.

В центральной части композиции – колонны военных. Место знакомое. Это Революционный проспект возле Красных рядов. Здесь, в центре картины ещё можно увидеть различия в военной форме, ещё жива надежда в белых пятнах света и узнаваемых фигурах людей. Улица уводит вверх и уже там, у горизонта – только серая масса, уходящая дальше и дальше от любимых женщин, малых детей, престарелых родителей. Что ждёт их впереди? Только небо, только вечность…

Обратимся к исторической подоплёке картины.  Сцены из русской трагедии последовательно разворачиваются перед зрителем.  Здесь вновь уместно сравнение с театром. Первая сцена трагедии – 1915 год. Он обозначен табличкой на подставке для цветка. Это год Великого отступления русской армии на восточном фронте. Сошла на нет ура-патриотическая эйфория первого года войны, начался затяжной экономический кризис, по стране прокатилась очередная волна мобилизации. К концу года Россия полностью потеряла Польшу и перешла к позиционной войне. Начиналась мучительно долгая окопная жизнь. Автор ведёт зрителя от одной сцены к другой. И вот уже в алый цвет окрасилась мостовая. Это тень от Красных рядов, это цвет пролитой крови.

В последней сцене русской трагедии – образ солдата-победителя в войне с гитлеровской Германией. Он притягивает к себе напряжённостью позы и взгляда, и пытаешься понять, как мог он, такой беззащитный, противостоять разрушающей силе вселенского зла. Внимательно вглядевшись в картину, вдруг чувствуешь, как из её глубин наплывает на тебя очертание креста. В его горизонтали – одна человеческая судьба, в его вертикали – великая духовность общей русской судьбы.

По словам Ларисы Давыдовой, работа над картиной началась за 20 дней до  выставки, но дата открытия выставки постоянно менялась.  На протяжении всего времени работы над картиной художница постоянно видела во сне своего деда, Козырева Тимофея Аверьяновича: сначала смутно, затем всё яснее и яснее. Из маленькой фотографии словно выплывал лик. Постепенно он материализовался в линиях и красках. В итоге Всероссийская выставка открылась в день смерти деда. Так жизнь близкого человека не закончилась со смертью, она продолжилась в образе русского солдата, испытавшего на себе все тяготы войн и заслужившего, в конечном счёте, лишь  одну награду – право на бессмертие.

Автор текста: заведующая экскурсионно-массовым отделом музея Невская И.В.

Сайт создан по технологии «Конструктор сайтов e-Publish»